il n'est plus à lui

en voulez-vous un peu plus ? — хоти́те ещё немно́жко?;

plus haut — бо́лее высо́кий ou — вы́ше;

il gagne plus que moi — он зараба́тывает ∫ бо́льше меня́ <бо́льше, чем я>;

plus... que — скоре́е... чем; не сто́лько... ско́лько;

il y a plus (un peu plus) de monde qu'hier — наро́ду бо́льше (побо́льше, немно́го бо́льше), чем вчера́;

il en a trompé plus d'un — он не одного́.обвёл вокру́г па́льца;

tu es en retard et de plus tu as oublié ton livre — ты опозда́л и к тому́ же забы́л кни́гу;

plus je le connais, plus je l'admire — чем бо́льше я его́ узнаю́, тем бо́льше им восхища́юсь;

le plus — са́мый ou le superlatif de l'adjectif;

le plus vite — как мо́жно быстре́е;

je recois le plus de gens possible le mercredi — я принима́ю бо́льше всего́ люде́й по сре́дам

il y a une heure au plus — са́мое бо́льшее час тому́ наза́д;

iï ne travaille plus — он бо́льше <уже́> не рабо́тает;

il fait aujourd'hui plus 3° — сего́дня ∫ плюс три [гра́дуса] <три гра́дуса тепла́>

cela vous coûtera 100 francs, plus les taxes — э́то вам обойдётся в сто фра́нков плюс нало́ги;

le plus — са́мое бо́льшее; наибо́льшее;

Le marquis (en costume de tennis). Nous avons joué l'honneur. Papillon. C'est trop fort! Pendant trois quarts d'heure je me démène comme un enragé, je me baisse toutes les dix secondes, j'envoie des balles au tonnerre de Dieux, je gagne!.. Oui, oui... nous gagnons et c'est pour l'honneur! Ici, l'honneur, belle marquise, ne vaut pas un pet de lapin... (L. Bénière, Papillon, dit Lyonnais le Juste.) — Маркиз ( в теннисном костюме): Мы играли не на деньги, а чести ради. Папийон: Ну это уж слишком! Вот уже три четверти часа, как я лезу из кожи вон, разрываюсь на части, посылаю мячи до небес, выигрываю!.. Да, да... мы выигрываем, и все чести ради! А честь, прекрасная маркиза, не стоит выеденного яйца...

Vous voulez lui donner ma chambre?.. Ah, non, par exemple, ça est trop fort... je ne veux pas. (R. De Flers et G.-A. de Caillavet, L'Âne de Buridan.) — Вы хотите дать ей мою комнату?.. Ну нет! Это уж слишком!.. не желаю.

- Avec le dossier de Dac, - Verdun et le reste. J'ai débité toute l'histoire et j'ai dit: Tout de même, hein? un poilu comme lui, ce serait fort de café. Pas de danger, j'espère. (Vercors, L'Imprimerie de Verdun.) — - И послужной список Дака - Верден и все прочее. Я изложил им всю его историю и сказал: преследовать бывших фронтовиков - это было бы уже слишком. Надеюсь, ему ничто не угрожает.

Force lui fut de reconnaître que, ce soir, il avait opté pour le plus facile, et prit le chemin tout tracé. (R. Martin du Gard, Les Thibault.) — Он был вынужден признать, что в тот вечер он избрал самое легкое решение и пошел по проторенному пути.

C'est là la pression maxima que je pouvais exercer sur lui, et force m'est de dire qu'elle lui a fait très peu d'effet. (R. Merle, Un animal doué de raison.) — Это было пределом моего давления на Лоренсена, и я вынужден признаться, что оно оказало на него очень мало влияния.

Il désirait les choses avec une ardeur qui allait jusqu'à la souffrance... et dès qu'il était mis en possession de l'objet de ses convoitises, il se trouvait déçu et s'en occupait à peine. - Plus grands yeux que grand ventre, disait ma grand-mère qui le connaissait bien. (M. Du Camp, Souvenirs littéraires.) — Он жаждал того, что ему нравилось, мучительно жаждал, но, едва завладев предметом своих желаний, совершенно разочаровывался и охладевал. "Глаза завидущие", - говаривала моя бабушка, хорошо его знавшая.

Il a toujours été ainsi, reprit Michel. Il a les yeux plus gros que le ventre. Il les lui faut toutes, toutes. Et bien peu lui résistent. En tout cas, la Varlamoff est belle. (H. Troyat, Tant que la guerre durera.) — Он всегда был таким, - продолжал Мишель. - Глаза у него завидущие. Он хочет всех женщин, всех, и немногим удается устоять перед его чарами. А уж Варламова, конечно, хороша.

Et lorsque, comme on dit, il avait eu les yeux plus grands que le ventre et ne pouvait achever la tranche de pain que sa mère lui avait coupée, celle-ci recueillait pieusement le débris que l'enfant n'avait pas mangé... (Ch.-L. Philippe, Charles Blanchard.) — А когда, как говорится, он хотел откусить больше, чем мог проглотить, и был не в состоянии доесть ломоть хлеба, отрезанный ему матерью, она тщательно подбирала все крохи, оставшиеся от ребенка.

- Mais, dit la Cibot, ils sont brouillés... Qu'est-ce que cela fait? dit Fraisier. Raison de plus! Tuer un parent de qui l'on se plaint, c'est quelque chose, mais hériter de lui c'est là un plaisir! (H. de Balzac, Le Cousin Pons.) — - Да ведь они разругались, - заметила тетка Сибо... - Ну и что же? - возразил Фрезье. - Тем более! Уморить родственника, который тебе надоел, это не шутка, а вот получить после него наследство - одно удовольствие!

Elle peut être convoquée comme témoin. - Raison de plus, dit Mme Rezeau. (H. Bazin, Cri de la chouette.) — Саломею могут вызвать как свидетельницу. - Тем более, - сказала мадам Резо.

- D'abord, mon petit, lui dit la cantinière, qui devenait de plus en plus son amie, conviens que tu n'as pas vingt et un an: c'est tout le bout du monde si tu en as dix-sept. (Stendhal, La Chartreuse de Parme.) — - Прежде всего, дружок, - сказала ему маркитантка, расположение которой к Фабрицио все более возрастало, - признайся, что тебе нет двадцати одного года: тебе от силы семнадцать.

- Tu as un drôle d'air sombre, dit Serguine. Robert, ne fais pas l'idiot, si nous restons là huit jours ce sera le bout du monde. (P. Moinot, La Blessure.) — - У тебя уж очень мрачный вид, - сказал Сергин. Не будь дураком, Робер, мы останемся здесь самое большее неделю.

[...] Comment lui et sa femme m'avaient persuadé de mettre ma part avec la leur, pour soi-disant un meilleur rendement et comment, un beau jour, tout s'est trouvé à leur nom et que je n'avais plus que mes yeux pour pleurer. (T. Monnier, Grand Cap.) — [Я рассказал] каким образом мой брат и его жена уговорили меня объединить мою долю с их долей, так сказать для большего дохода, и как в один прекрасный день все оказалось записанным на их имя, а мне осталось только проливать слезы.

La comtesse. - [...] On se dit: comme cela sera beau! Cela ressemblera, enfin, à la vie comme je l'ai rêvée... On vit le rêve une semaine et, après, il ne vous reste plus que les yeux pour pleurer. (J. Anouilh, La répétion ou l'amour puni.) — Графиня. - Вот мы думаем: как это будет прекрасно! Наконец-то осуществится моя мечта. И поживешь недельку в своей мечте, а потом... только и останется что плакать.

... écrire un voyage ou rédiger un fait divers, pour lui c'était tout un, c'était de la basse littérature, et il avait des aspirations plus élevées. (M. Du Camp, Souvenirs littéraires.) —... описывать путешествия или происшествия было для него одно и то же, все это было низкопробной литературой, а у него были более высокие стремления.

Les jours me fondent entre les mains comme de la glace au soleil. Je ne vis pas, je m'use horriblement - mais périr de travail ou d'autre chose c'est tout un. (A. Maurois, Prométhée ou la vie de Balzac.) — Дни бегут, они тают у меня в руках, как лед на солнце. Я не живу, я чудовищно растрачиваю силы, но не все ли равно, умереть от работы или чего-либо еще.

Piron souhaitait la mort de Voltaire. Voltaire se réjouit de celle de Piron. C'est tout un. Cependant Voltaire a sur son ennemi l'avantage. De rester vivant. Il sut y joindre - une fois n'est pas coutume - la sagesse de se taire devant son cercueil. (J. Orieux, Voltaire ou la royauté de l'esprit.) — Пирон желал смерти Вольтеру. Вольтер был рад смерти Пирона. Долг платежом красен. Правда, у Вольтера было преимущество над своим противником: он его пережил. Однако ему хватило такта, по крайней мере на этот раз, промолчать над гробом Пирона.

- D'ailleurs, pourquoi ne vient-elle plus à Paris? - ajouta-t-il. Avant, pour un oui, pour un non, elle prenait sa bagnole et rappliquait. Maintenant il faut qu'on lui écrive! C'est un monde! (H. Troyat, Les Eygletière.) — - А почему это она не приезжает в Париж? - добавил Филипп. Прежде по любому поводу она садилась в свою машину и появлялась. А теперь, оказывается, требует, чтобы ей писали. Ну это уж слишком!

- C'est un monde, Mr Huggins! Vous êtes son voisin, et c'est à moi de vous apprendre qu'elle est à l'hôpital? (R. Fallet, Comment fais-tu l'amour, Cerise?) — - Подумать только, мистер Хаггинс! Вы ее сосед, а я должна сообщать вам, что она в больнице?

- C'est une manière de parler, répondit le gros homme. Que voulez-vous? Quand on vous prend tout, quand on vous dépouille pendant des années, à la fin on ne sait plus ce qu'il faut dire, et l'on parle à tort et à travers. (Erckmann-Chatrian, Histoire d'un conscrit de 1813.) — - Ах, не обращайте внимания на мои слова, - поспешил ответить толстяк. - Что поделаешь? Когда у тебя отнимают последнее, когда тебя грабят много лет подряд, то в конце концов перестаешь понимать, что говоришь, и болтаешь невесть что.

Le vieux eut un petit rire d'une ironie insultante: - C'est des manières de dire. Ton père était déjà comme ça: gueulard contre le monde qui ne lui allait pas, mais toujours fin prêt à leur baiser ce que tu me disais, quand il y trouvait à gagner. (M. Aymé, La Jument verte.) — Старик засмеялся с обидной издевочкой: - Это ты только так говоришь. Твой тоже орал на человека, который ему не потрафил, но всегда был готов поцеловать ему одно место, если ему было это выгодно.

- Mais, déjà à cette époque, il existait des spécialistes, un institut même? - C'est exact. Et l'on y faisait d'admirables recherches... - Leprée n'y a pas travaillé? - Non. Il a fait cavalier seul. Enfin c'est une façon de parler car il était entouré, et bien. (P. Vialar, Pas de pitié pour les cobayes.) — - Но уже тогда существовали специалисты, был даже целый институт? - Это верно. И в нем проводили замечательные исследования. - А Лепре там не работал? - Нет. Он действовал в одиночку. Впрочем, это не совсем так, поскольку у него были сотрудники, и их было немало.

Ce sont deux livres. Ils ont appartenu, mi dit-elle, à son fils. Les voici. Monsieur Hinquel lut les titres. - Ça te fait une belle jambe! - ricana-t-il. (M. Piéchaud, Le Retour dans la nuit.) — - Тут две книги. - Она сказала мне, что это книги ее сына. - Вот они. - Господин Энкель прочитал названия книг. - Хорош ты, нечего сказать, - ядовито заметил он.

Catherine. - C'est ça qui vous fera une belle jambe, qu'Rovigo soit par terre, si vous êtes comme lui. (V. Sardou et E. Moreau, Madame Sans-Gêne.) — Катрин. - Что толку вам от того, что Ровиго шлепнется в лужу, если вместе с ним полетите и вы?

Le Commissaire. -... Enfin, mon brave homme, vous êtes un héros, quoi! Jean Guenille. - Ça ne me fait pas la jambe plus belle... monsieur le commissaire. (O. Mirbeau, Le Portefeuille.) — Комиссар. -... Да вы, дружище, просто герой! Жан Гений. - Но от этого мне не легче... господин комиссар...

M. Lepic. - Où diable est le chien? Poil de Carotte. - Dans le toit, papa. M. Lepic. - Tu l'avais enfermé? Poil de Carotte. - Oui, par précaution, pour toi. M. Lepic. - Pour moi seulement? Tu te moques de moi. Poil de Carotte. - Oh! papa. Il ne manquerait plus que ça. (J. Renard, Poil de Carotte.) — Г-н Лепик. - Куда же, черт возьми, подевалась собака? Рыжик. - Она в сарае, папа. Г-н Лепик. - Это ты ее запер? Рыжик. - Да, из предосторожности, ради тебя. Г-н Лепик. - Ради меня только? Ты что, издеваешься надо мной? Рыжик. - Что ты, папа! Разве это можно!

Raoul. - Eh! eh! monsieur le marquis, Buonaparte était membre de l'Institut. Le marquis. - Eh bien! il ne lui manquait plus que cela. (J. Sandeau, Mademoiselle de la Seiglière.) — Рауль. - Э, э... господин маркиз, ведь Буонапарт был членом Французской академии. Маркиз. - Ну что ж, только этого ему и не хватало.

Mme Dandillot... lui dit incidemment qu'il avait "un peu l'air d'un Italien", ce qui était de la haute fantaisie. (H. de Montherlant, Le Démon du bien.) — Г-жа Дандийо... как-то заметила ему вскользь, что он "немного похож на итальянца", что не имело ничего общего с действительностью.

Quand mon père, en effet, trouvait qu'une personne, un de mes camarades, par exemple, était dans une mauvaise voie - comme moi en ce moment - si celui-là avait alors l'approbation de quelqu'un que mon père n'estimait pas; il voyait dans ce suffrage la confirmation de son fâcheux diagnostic. Le mal ne lui en apparaissait que plus grand. Je l'entendais déjà qui allait s'écrier: - Nécessairement, c'est tout un ensemble! (M. Proust, À l'ombre des jeunes filles en fleurs.) — В самом деле, когда мой отец считал, что кто-нибудь, допустим - мой товарищ, стоит на неверном пути, как в данном случае я, и если его вдобавок хвалит человек, которого мой отец не уважал, то в этом положительном моменте отец видел доказательство правильности своего диагноза. Заболевание казалось ему еще опасней. Я уже слышал: - Да тут, я вижу, спетая компания!